ДЕТИ ВОЕННОЙ ПОРЫ ЛИЧНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Афанасьева (Матыцина) Александра Васильевна (личные воспоминания) с. Белоносовка
Я была тогда ещё маленькой. Времена были тяжёлые. Война забрала всех мужчин из нашей деревни. Тяжкий труд лёг на плечи женщин. Есть было нечего, поэтому ели лебеду, свёклу, дикий чеснок. Зимой, когда все летние запасы кончались, люди ходили по огородам и искали под снегом замёрзшую свёклу. В нашей семье было шестеро детей, поэтому прокормиться было очень трудно. Дети, как могли, помогали родителям. Смотрели за младшими братиками и сёстрами, помогали в поле. Всё собранное с поле зерно отправлялось на фронт. Всё чаще то в одном, то в другом конце деревни слышался женский плач о погибших на войне мужьях и сыновьях. Избы раньше были маленькие и деревянные. Пол земляной. Вместо кроватей спали на сене. Одежду шили себе сами. Летом бегали босиком, а зимой в валенках. Но в годы войны самым тяжёлым испытанием был пожар, в результате которого дом сгорел вместе с пожитками. Нас приютили дедушка с бабушкой. Летом дедушка поставил нам сарайчик. В этой комнатушке, поставив печку, мы перезимовали. Зимы были холодные. В комнату заводили и корову-кормилицу. Вся семья с трудом устраивалась на ночлег, даже приходилось выгребать золу из печи и спать в ней, это было тёплое место.
Закончилась война, вернулся в 1948 году из плена отец-инвалид. Служил он под командованием Власова, который сдал в плен целую армию. В колхозе отец был назначен заведующим овцефермой. В голодную и холодную зиму овцы стали дохнуть. Отца обвинили во вредительстве. Ехать на лесозаготовки он отказался и на год попал в тюрьму. Только когда он вернулся из тюрьмы, мы приступили к строительству дома.
Борцова Александра Петровна (личные воспоминания о войне) с. Плавица
Родилась в простой семье, отец- тракторист, мать- колхозница. В семье было трое детей: брат Сергей 1929 года рождения, сестра Катя 1930 года рождения и Шура 1937 года рождения. Жили в Калужской (Орловской) области, Ульяновском районе, деревне Вяльцево.
Когда началась война, всех мужчин деревни собрали на призывной пункт в Ульяновске. Ночью папа каким-то чудом прибежал домой, чтобы попрощаться с нами, и мы его не видели до осени 1946 года. Во время войны брат Сергей учился в ФЗО, и мы до эвакуации жили одни.
В сентябре 1942 года немцы захватили Калужскую область. И однажды ночью наши две тётки со своими семьями прибежали к нам, и мы, три семьи, жили вместе. Через несколько дней немцы захватили и нашу деревню.
А как нас бомбили… Всё перемешалось: и дома, и скотина, и люди. Я до сих пор удивляюсь, как остался наш дом невредимым.
Собрали нас всех в центре деревни, ХОДЯТ НЕМЦЫ, ТАКИЕ СТРАШНЫЕ ! Глазами сверкают, кнутами и палками по голеницам своих сапог бьют, собак на цепи возле себя держат, а мы прячемся у мамы под юбкой. Объявили, что одиноких женщин и тех, у кого один ребёнок, оставляют здесь, а остальных погонят в Германию.
Дали возможность собраться, а мама наша кастрюли, игрушки, вёдра, одежду кое-какую спрятала – закопала под печкой. Она жила надеждой, что вернётся домой, и старалась вселить в нас эту надежду. Пригнал нас немец в Брянскую область в принудительные лагеря. Жили мы в бараках. Грязь, крысы, холод… Многие детки и я в том числе заболели корью. Держали нас до января 1943 года. Затем несколько семей погнали дальше. То в одном селе остановимся, то в другом. Я не помню названий, а вот Катя помнит. В одной деревне жили на квартире, хозяева нас не обижали. Затем согнали нас в бараки. На работу детей не выгоняли, нас не отделяли от родителей. Мы ходили побираться. Катя постоянно меня с собой брала, мне больше всех подавали. У меня из наших никогда никто не отнимал. Давали хлеб, картошку…Затем пригнали нас в Литву, в город Литус в концлагерь. Родителей гоняли на работу, Катя коров пасла, а я целыми днями сидела в бараке. Очень страшно было ходить по территории лагеря. Туда-сюда немцы с собаками сновали. В первый день, когда мы приехали сюда на машинах, нас хотели завести в баню мыться. Один мужчина ходил между машинами и потихоньку шепнул, чтобы мы сказали, что мы уже мылись. Взрослые так и поступили. Нас расселили в бараки. Катя вспомнила это и говорит, что в концлагере были наши люди. Когда советские войска освободили Литву (это было в 1944 году), нас освободили. Мы поехали домой. Дорога была тяжёлой, ехали в товарных поездах с пересадками. Дома мы были осенью 1944 года. Мне шёл 8-ой год, когда в феврале 1945 года умерла мама. Сергей приехал домой. Ещё до смерти мама искала папу. Он служил в Кенигсберге. У нас адрес папин был, он письма присылал домой. О смерти мамы Сергей сообщил ему, и только глубокой осенью 1946 года папа вернулся домой.
Востриков Александр Максимович (Личные воспоминания) с Отскочное
Близко войну я не видел, но она была рядом. Всё самое дорогое в воспоминаниях связано с именем матери. С расстояния в десятки лет особенно ясно видишь, какая ноша легла ей на плечи. Военные тяготы, кроме того, пятеро ребятишек. Отца забрали на войну 24 июля 1941 года. Одеть детей, накормить, научить, уберечь от болезней. Какую великую силу духа надо было иметь в те годы женщине-матери, чтобы не впасть в отчаяние, не растеряться. Самим нам казалось, что живём мы сносно – в тепле, одеты, обуты, не голодаем. И только теперь, понимая цену всему, знаешь, какими суровыми были эти уроки жизни для нас, кто в войну только-только узнавал жизнь. Огонь добывали, бегая с баночками туда, где печь уже затопили, или с помощью напильника. Освещалась изба коптилкой. Мыло не знали, стирали золой. Мать шила нам из парашютного материала штаны и рубашки, предварительно покрасив их. Ели всё с огорода. Картошка, огурцы и свекла были нашим спасением. С хлебом же было так. Из колхоза зерно под метелку отправляли для фронта. Нам доставались лишь упавшие при уборке колосья. Целый день, не разгибаясь, собирали колоски в мешок. Сушили, бережно растирали в ладонях. Зерно потом веяли и мололи на самодельной тёрке. Тепло в доме доставалось с большим трудом. Топили соломой, камышом. Зимой спали на печке. Многие из нас, у кого была одежда, ходили в школу. И что самое поразительное – тяга к знаниям была огромная. Зимой в школе было холодно, за партами сидели одетыми, чернила замерзали. Писать приходилось на газетах и книжках между строк. В летнее время ходили в поле на прополку пшеницы, проса. А ещё выливали из нор водой сусликов, которые уничтожали урожай зерновых культур. В колхозе умели управляться и с молотилкой. Помогали также в выращивании табака. На уборке урожая работали наравне со взрослыми: косили, вязали, носили снопы, складывали их в «крестцы». Вот таким было то далёкое военное детство у мальчишек и девчонок.
Зимин Василий Алексеевич (личные воспоминания) с. Белоносовка
родился я в 1928 году в селе Георгиевка. Семья наша состояла из четырёх человек. Жили очень бедно, даже в школу не смог ходить. В 1941 году началась Великая Отечественная война. Немцы внезапно напали на нашу Отчизну, бомбили всё на своём пути. Многие мои односельчане ушли на фронт защищать Родину. В это время мне было уже 13 лет. Мать с утра уходила в колхоз на работу, а я смотрел за младшим братом. Помогал в огороде, пас скотину. Когда закончилась война, много погибло наших солдат, в колхоз вернулись раненые. И вся работа легла на наши плечи. Мне шёл уже восемнадцатый год.
Данковцева (Требунских) Анна Александровна (личные воспоминания) с. Лебедянка
мне шёл седьмой год, когда началась Великая Отечественная война. Первые дни войны остались в памяти только в виде приезда верхового курьера, который сообщил, что началась война и о мобилизации в деревне Данковке. Среди мобилизованных был и мой отец, который нёс меня до Георгиевки на руках. Этот эпизод и согревал все годы войны. С мамой, ожидающей третьего ребёнка, и старшим братом мы остались в небольшом домике. Мы только что отделились от дедушки и бабушки. Мама с братом уходили работать, а я оставалась с грудным ребёнком. Сидя однажды на печке, я заметила загоревшуюся тряпку. Оставив брата на печи, я затушила пожар. Долго плакала мама, придя домой. О том, что у него родился сын, отец узнал от своего брата, взятого на фронт позднее. Но мальчик ещё не был назван. В это время отца на фронте ранило, контузило, он не писал три месяца, не шевелил правой рукой. Письмо позже написал левой и попросил назвать сына в честь него – Александром. Но прошло уже много времени, мальчик был назван Мишей. В Данковке была школа, где учила Серафима Андреевна, а её муж был и завхозом, и сторожем. На второй год войны я пошла в школу, мама сшила мне сумку из холстины, но на неё кто-то однажды позарился, так я осталась без сумки. Букварь был один на несколько человек, чернила давали в школе. К празднику Нового года, 1 мая и так далее завхоз выдавал школьникам по 4 картофелины и по кружке пшеницы. В этот день дома кулеш варили покруче. Помогали солдатам, чем могли, но маме нужно было кормить троих детей. И однажды ночью втайне от соседей (я видела) она закапывала в глубокую яму три ведра пшеницы, чтобы не отобрали сельсоветчики. И, доставая по горсточке, варила нам кулеш. За годы войны она надорвалась, но отца встретила, имея корову. Эта корова была кормилицей всех соседских детей. До самой смерти к маме приезжали выросшие дети соседей и со словами благодарности целовали её натруженные руки: «Если бы не ты, мы бы умерли с голода».
Отец в госпитале полностью восстановился и продолжал воевать. После Победы он был оставлен на службу в таможне в Польше. Отряду отводилась задача бороться с мародёрством русских солдат, возвращающихся домой. Вернулся он в 1946 году. Гол, как сокол. Только шёлковое платье смог привезти для меня. Долго я в него наряжалась.
Зимина (Солопова) Тамара Ивановна (личные воспоминания) с. Белоносовка
родилась в трудный военный 1941 год. Как рассказывала моя мама, трудно было всем, но с грудным ребёнком особенно. В семье было шестеро детей, но из-за сильного недостатка пищи последняя сестра умерла в восемь месяцев. Я вместе с братьями и сёстрами, когда подросла, начала собирать колоски, но сторожа на лошадях нас и близко к полям не подпускали, догоняли, били кнутами. Отец мой ушёл на фронт и не вернулся. Чтобы выжить, рано начала вместе с братьями и сёстрами подрабатывать: копали чужие огороды вручную – лопатами. Летом росло много травы, сейчас такого изобилия не найдёшь. А тогда природа-матушка кормила нас. Весной появлялся дикий чеснок, им и кормились. Но школу я закончила, ходила в заплатанной одежде, но учиться любила. В 13 лет я пошла уже зарабатывать на хлеб самостоятельно, а моя младшая сестра уехала на торф, хотя знала, что это вредно для здоровья. В 47 лет она умерла. Вот такие тяжёлые годы пришлось пережить моему поколению.
Ильина Мария Васильевна
родилась и выросла в селе Верхняя Матрёнка. В 1933 году пошла в первый класс. После окончания четырёх классов в летние каникулы помогала колхозу в выращивании махорки вместе со всеми учащимися школы. За это колхозный председатель перед началом учебного года выдавал каждому школьнику по пять рублей на приобретение учебников. Предвоенное детство Марии Васильевны было нерадостным. Но ещё горше оно было в годы войны. Дети и подростки работали наравне со взрослыми. Ушедших на фронт мужчин заменили женщины, дети, старики. Страшное горе навалилось на каждую семью. Стали приходить похоронки.
Пришла весна, надо было засевать землю. Лошади ослабли, пришлось запрягать коров. А ведь не каждую корову можно было запрячь, с трудом удавалось прицепить боронки. Работали от рассвета до заката. Лишь к вечеру обессилившие возвращались домой. А свой клочок земли копали вручную. На уборке урожая дети помогали вязать снопы, укладывать их в копны, собирать оставшиеся колоски. За работу детям выдавали небольшой паёк хлеба. Съесть бы всё сразу, но ведь дома младшие братья и сёстры, надо поделиться с ними. В октябре 1942 года Мария Васильевна вместе со своими ровесниками была отправлена на оборонительные работы под Воронеж. На станцию они добирались целую неделю. Вновь прибывших распределили по квартирам. С питанием было очень плохо, а работать приходилось целый день. Мёрзлую землю долбили лопатами, топорами. Прораб давал задание на день, и его надо было выполнить обязательно. Домой Мария Васильевна вернулась в марте 1943 года. Вскоре пришла похоронка на отца, заболела мама. Маша выходила маму. Вера в победу придавала сил, помогала пройти через все испытания.
Малыхин Василий Петрович (личные воспоминания)
Наша семья проживала в деревне Бредихины отруба. Жили мы вчетвером: отец, мать, старший брат и я. Услышали о войне мы от соседей.
Когда началась война, мне было 12 лет. Отец ушёл на фронт, там и погиб. Всё, что говорила мама, то и делали. Я окончил три класса. Учебник был один на десять человек, а писали мы на газете. Иногда мама приносила кусочки бумаги. Но школу пришлось бросить, надо было идти работать. Мы посылали отцу на фронт кусочки хлеба и одежду. Сами питались мы очень плохо. Даже приходилось есть лопухи и крапиву. Одевались тоже плохо. На ноги обували лапти, да было ещё по одной рубахе. Мечтали мы тогда лишь об одном, чтобы поскорее закончилась война.
Наумова Мария Тимофеевна (личные воспоминания) с. Белоносовка
родилась в 1933 году. Когда началась война, мне было семь лет. На третий день войны моего отца взяли на фронт. Когда его провожали на фронт, все очень сильно плакали. Дома остались моя мачеха, сестры, брат и я. Жилось мне очень трудно. Когда мачеха уходила на работу, я, как самая старшая, оставалась сидеть с трёхмесячной сестрой. Сестру носила на руках в поле, чтобы покормить. В конце дня я сильно уставала. Спала крепко, но иногда всё равно были слышны взрывы бомб. Я очень боялась. Что война придёт сюда, к нам. Когда мне исполнилось 10 лет, я начала помогать мачехе в поле. Мы пололи просо, махорку и другие культуры. Иногда пролетали вражеские самолёты, но они нас ни разу не бомбили. Когда кончилась война, вернулся мой отец. Я была очень рада, что он не погиб на фронте. После войны жилось всё ещё туго, огород обрабатывали вручную, так как тракторов не было. Только через несколько лет жить стало легче.
Солопова Анна Павловна (личные воспоминания) с. Лебедянка
родилась в 1930 году. Жила я тогда в селе Лебедянка. В семье было семь детей. Про войну услышали по радио. Отца сразу забрали на фронт. Он так и не вернулся, погиб. Мне тогда было 11 лет, но работали мы, как взрослые: и косили, и вязали снопы. Всё приходилось делать. Жили мы очень бедно, поэтому в школу я не ходила, а младшие братья и сестры учились. Но не было тетрадей, учебник был один на несколько человек, а писали и на газетах, и на клочках какой-нибудь бумаги. Зимой мы вязали перчатки, носки, шарфы и всё это отсылали на фронт. Жилось очень голодно, коровы у нас не было. Ели и растения, и кору. И мечтой было покушать в волю хорошего хлеба, каши.
Солопова Вера Константиновна (личные воспоминания)
Я родилась в 1936 году в селе Березнеговатка. Когда началась война, мне было всего пять лет, и я почти ничего не помню. Отца в первый же год забрали на войну. Семья наша была многодетной, детей было 13 человек. А к концу войны выжило только 8. Когда мне было шесть лет, я уже очень много работала. Мама была очень больным человеком. В 1943 году на войну ушёл и наш старший брат. Тогда нам очень плохо жилось, да и не только нам. У нас была корова, только её молоком и спасались. Ещё ели лебеду, лопухи и прочие травы.
Требунских (Данковцева) Мария Стефановна (личные воспоминания) с. Белоносовка
родилась в 1924 году. В 1941 году весть о войне мигом облетела всю деревню и увела всех мужчин. И наша семья тоже осталась без отца. Кто знал, что больше мы его никогда не увидим. Мама болела, на мне держалась вся семья. Всё бы ничего, но фронт подходил всё ближе, к Воронежу, и нас, 16-летних погнали рыть окопы. Я понимаю, что это было нужно, но как тяжело и страшно. Проработав день, голодные мы пешком ушли домой. Меня спрятали, но сельсоветчики пришли ночью, разбудили маленькую сестрёнку, та и сказала, где я сплю. Меня забрали. Сколько дней копали, не помню, но самолёты уже кружились над головой, фашисты бомбили Воронеж, и нас отпустили домой. Идём, а маленькие окошечки в домах заклеены крестообразными белыми полосками из бумаги.
Вечерами и стар, и мал, собирались в доме грамотного мужика – Требунских Михаила Дорофеевича. При свете коптилки он читал свежие газеты, обсуждали фронтовые новости. А однажды вот какой случай произошёл. Все жители деревни Данковки были в поле, над нами долго кружил самолёт. Вдруг он сбросил белые зонты. Мы поняли, что это парашютисты, встретили. Их было трое. Уже потом, обсуждая, мы поняли, что с нами разговаривал только один, и то не на чисто русском языке, а двое других молчали. Председатель сельсовета завёл их в дом, накормил, а они всё спрашивали дорогу на Талицкий-Чамлык, показывали на карте железную дорогу. Наша деревня, указав им путь, проводила их, как почётных гостей. А через несколько дней они были задержаны более бдительными крестьянами – это были фашисты. 1945 год. Курьер привёз новость – Победа. Среди возвращающихся не было моего отца, не было у нас и похоронки. Один из земляков, вернувшийся из плена, рассказал нам: «Воевали мы вместе, попали в плен. У каждого пленного был свой немец-воспитатель. Он и кормил пленного». Отцу достался добрый немец. Много приносил свёклы, картошки. Отец делился с другими, самому доставались крохи. В тот день он не угостил никого. Поев обмороженную свёклу, он не проснулся. Все встречали воинов, радовались Победе, только в нашем доме было тихо. Чтобы как-то жить, я уехал на торфозаработки в Москву. Но пробыла там недолго. Местный парень привёз меня назад. Поженились. Так я и осталась в своей деревне. Ничуть об этом не жалею. Трудное было время, но мы-то были молодыми.