Владимирова Серафима Парфирьевна (личные воспоминания о войне)
РОДИЛАСЬ В ЕЛЕЦКОМ РАЙОНЕ ЛИПЕЦКОЙ ОБЛАСТИ. КОГДА НАЧАЛАСЬ ВОЙНА, Я УЧИЛАСЬ НА ПЕРВОМ КУРСЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА В ЛЕНИНГРАДЕ. ВСЕМ, КТО НЕ УЕХАЛ НА ФРОНТ, ПРИШЛИ ПОВЕСТКИ ИЗ ВОЕНКОМАТА. ПРИ ОБУЧЕНИИ В ИНСТИТУТЕ ПРОШЛА КУРСЫ МЕДСЕСТЁР. ПРИЕХАЛА РАБОТАТЬ В ГОСПИТАЛЬ. ОН РАСПОЛАГАЛСЯ В ЗНАМЕНИТОЙ КОГДА-ТО ГОСТИНИЦЕ «ЕВРОПЕЙСКАЯ». НО В СУРОВЫЕ ЯНВАРСКИЕ ДНИ 1942 ГОДА ГОСПИТАЛЬ ЛИШИЛСЯ ТОПЛИВА И ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ. ВЫШЛИ ИЗ СТРОЯ ВОДОПРОВОД И КАНАЛИЗАЦИЯ. В ПАЛАТАХ ПРИШЛОСЬ РАССТАВЛЯТЬ ЖЕЛЕЗНЫЕ ПЕЧУРКИ – «БУРЖУЙКИ», А НА ПАРКЕТНОМ ПОЛУ РУБИТЬ ДРОВА, КОГДА ИХ УДАВАЛОСЬ ДОСТАТЬ. КОГДА ЖЕ ДРОВ НЕ БЫЛО, РУБИЛИ МЕБЕЛЬ. ЗА РАНЕНЫМИ НЕ УСПЕВАЛИ ВЫНОСИТЬ. УНИТАЗЫ И ВАННЫ БЫЛИ ЗАВАЛЕНЫ ОТБРОСАМИ, ВСЁ ЭТО ТУТ ЖЕ ОБЛЕДЕНЕВАЛО. МЕДИЦИНСКИЙ ПЕРСОНАЛ ВАЛИЛСЯ С НОГ ОТ ГОЛОДА, ХОЛОДА И НЕПОСИЛЬНОГО ТРУДА. И ДАЖЕ В ЭТИХ ЧУДОВИЩНЫХ УСЛОВИЯХ ДО ВЕСНЫ 1942 ГОДА ТЫСЯЧИ РАНЕНЫХ БЫЛИ ПОСТАВЛЕНЫ НА НОГИ. НАМ ПРИХОДИЛОСЬ РАБОТАТЬ В СТРАШНОЙ ТЕСНОТЕ ПРИ СВЕТЕ САМОДЕЛЬНЫХ КОПТИЛОК. НЕ ХВАТАЛО ДАЖЕ САМОГО НЕОБХОДИМОГО, ОСОБЕННО ПЕРЕВЯЗОЧНОГО МАТЕРИАЛА. ПОРОЙ РВАЛИ С СЕБЯ ХАЛАТЫ И ИСПОЛЬЗОВАЛИ ВМЕСТО БИНТОВ. ПРИХОДИЛОСЬ СТИРАТЬ БИНТЫ, ДЕЛАЛИ ВСЯКУЮ ТЯЖЁЛУЮ РАБОТУ. МЕДИЦИНСКИЙ ПЕРСОНАЛ РАБОТАЛ С БОЛЬШИМ НАПРЯЖЕНИЕМ ДНЁМ И НОЧЬЮ.
ДНЁМ Я РАБОТАЛА В ГОСПИТАЛЕ, А НОЧЬЮ ДЕЖУРИЛА НА КРЫШЕ ГОСПИТАЛЯ. НЕМЦЫ БРОСАЛИ НА КРЫШИ ДОМОВ И ГОСПИТАЛЕЙ ФУГАСЫ. ГЛЯДИ, ВОТ-ВОТ ЗАГОРЯТСЯ. А МЫ БРАЛИ ИХ И СКЛАДЫВАЛИ С КРЫШИ ВНИЗ. ЕСЛИ БЫ МЫ КРУГЛОСУТОЧНО НЕ ДЕЖУРИЛИ НА КРЫШАХ, НЕМЦЫ СВОИМИ «ЗАЖИГАЛКАМИ» УЖЕ БЫ ПОЛОВИНУ ГОРОДА СПАЛИТЬ МОГЛИ. ВЕДЬ ОНИ КАЖДЫЙ ДЕНЬ СБРАСЫВАЛИ С САМОЛЁТОВ НА ГОРОД ПО НЕСКОЛЬКУ СОТ БОМБ. ТОЛЬКО НАЧИНАЛО РАССВЕТАТЬ, Я СПУСКАЛАСЬ С КРЫШИ ВНИЗ ПОПИТЬ ГОРЯЧЕЙ ВОДИЧКИ И ХОТЯ БЫ ЧАСА 2-3 ВЗДРЕМНУТЬ. 125 ГРАММОВ НА ВЕСЬ ДЕНЬ – ВОТ ОН БЛОКАДНЫЙ КУСОЧЕК ХЛЕБА, ЧЁРНОГО, КАК ЗЕМЛЯ, И ЛИПКОГО, КАК ГЛИНА. ЧАСТО МНЕ ПРИХОДИЛОСЬ ИМ ДЕЛИТЬСЯ С РАНЕНЫМИ. ПОЛУГОЛОДНЫЙ РАЦИОН ПРИВОДИЛ К БЫСТРОМУ ИСТОЩЕНИЮ СИЛ. ГОЛОД ВО ВРЕМЯ БЛОКАДЫ – «ЭТО БЫЛ ПРОТИВНИК, МЕШАЮЩИЙ РАБОТАТЬ, ВОЕВАТЬ, ЭТО БЫЛА ВОЙНА». БЛОКАДЫ, УЖАСЫ ХОЛОДНЫХ И ГОЛОДНЫХ МЕСЯЦЕВ ПРИУЧИЛИ БЛИЗКИХ ЛЮДЕЙ ДЕРЖАТЬСЯ ВМЕСТЕ. ВЕСНОЙ 1942 ГОДА В ЛЕНИНГРАДЕ ВОЗНИКЛА УГРОЗА ЭПИДЕМИИ СЫПНОГО ТИФА. ПИЩУ ДЛЯ РАНЕНЫХ ПРИХОДИЛОСЬ ГОТОВИТЬ, ПОЛЬЗУЯСЬ НЕОЧИЩЕННОЙ ВОДОЙ ИЗ НЕВЫ, ДА И ТА БЫЛА НА ВЕС ЗОЛОТА. МЫ ПРИНОСИЛИ ЕЁ В ВЁДРАХ И БИДОНАХ. В ПАЛАТАХ РАНЕНЫХ ЗАВОРАЧИВАЛИ В ДВА-ТРИ ОДЕЯЛА, А ПОВЕРХ УКРЫВАЛИ ШИНЕЛЯМИ. СМЕРТЬ ВИТАЛА НАД ГОЛОВОЙ. И МНОГИХ ОНА УНОСИЛА. ПОТЕРЮ КАЖДОГО СОЛДАТА МЫ ОПЛАКИВАЛИ С ОГРОМНОЙ ТЯЖЕСТЬЮ НА СЕРДЦЕ. МЫ ПАДАЛИ ОТ ИСТОЩЕНИЯ И НЕПОСИЛЬНОГО ТРУДА, НО ПОДНИМАЛИСЬ ВНОВЬ, ПРОДОЛЖАЯ СТОЙКО НЕСТИ ТЯЖЁЛОЕ БРЕМЯ ВОЙНЫ.
СЕЙЧАС ГОВОРЯТ, ЧТО МИЛОСЕРДИЕ В ЭПОХУ ЖЕСТОКОСТИ И ПРОИЗВОЛА ПОГИБАЕТ ПЕРВЫМ. НО В «СОРОКОВЫЕ РОКОВЫЕ» МИЛОСЕРДИЕ НАШЕГО НАРОДА ПОДНЯЛОСЬ НА НЕВИДАННУЮ ВЫСОТУ. ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК, ПЕРЕЖИВШИЙ ПЕРВУЮ БЛОКАДНУЮ ЗИМУ В ОСАЖДЁННОМ ЛЕНИНГРАДЕ, ЗНАЕТ ИСТИННУЮ ЦЕНУ ЖИЗНИ.
Колесникова Александра Ивановна (жительница блокадного Ленинграда)
родилась 21 февраля 1920 года в селе Верхняя Матрёнка в крестьянской семье. С раннего детства познала она тяготы крестьянской жизни. Вместе с сестрой Полиной и братьями Андреем и Михаилом она помогала родителям и в поле, и дома. В восьмилетнем возрасте Шура, как называли её дома, пошла, учиться в школу и спустя семь лет закончила её. После окончания школы она стала работать свекловичницей в колхоз. А в 1940 году решила уехать в Ленинград. 20 октября 1940 года она уехала в город, в котором мечтала прожить всю жизнь. В Ленинграде работала в стройконторе. Жизнь потихоньку налаживалась. Жила Александра в бараке, но была по-настоящему счастлива, что живёт в таком красивом городе. Она мечтала, что когда-нибудь у неё будет своя семья, квартира. Но всё перечеркнула проклятая война. Когда в 1941 году немцы окружили город, жить стало очень тяжело. Продукты закончились. В городе начался голод. В самом начале блокады хлеб давали по карточкам – 170 грамм. Александра по-прежнему работала в стройконторе. Восстанавливали разрушенные немцами цеха заводов и фабрик. Работа, по её словам, и спасала от голодной смерти. Она не давала расслабляться ни на минуту, заставляла утром подниматься с постели, идти в стройконтору. А потом ей ещё нужно было выстоять очередь за хлебом, сходить к Неве за водой. Всё это требовало огромных усилий. Но самым страшным было то, что весь её путь был буквально усеян трупами. По радио каждый день сообщали об обстановке в городе и обращались к жителям с призывом: «Будьте стойкими, враг у Нарвских ворот!» Когда положение вокруг Ленинграда улучшилось, жить стало чуть легче. Хлеба стали выдавать по 250 грамм, чаще стали эвакуировать жителей по Ладожскому озеру из осаждённого города. В 1942 году Александру Ивановну Колесникову вместе с другими жителями везли через Ладогу на Украину. В пути она обморозила ноги, еле-еле добралась до Усмани. Оттуда отец привёз её на подводе домой. За окном была весна, а Шура от истощения и болезни не могла подняться с постели. Но, видимо, Александре Ивановне суждено было выжить, хотя ей ампутировали пальцы на обеих ногах. Во время эвакуации она потеряла документы, подтверждающие, что во время войны Александра Ивановна находилась в блокадном Ленинграде. А вернуться в город, где столько пережила, у неё не хватило сил.