top of page

Фролова, О. Непокоренный // Добринские вести. – 2021. – 21 окт. (№ 43). - С. 5.

120 лет назад в Нижней Матренке родился будущий командир Красной Армии Сергей Харин, который станет одним из организаторов восстания узников Бухенвальда.

 

11 апреля 1945 года, за два дня до прихода американских войск, заключенные концентрационного лагеря Бухенвальд вышли на свободу. Узнав о приближении частей союзников, они подняли восстание, обезоружили и захватили в плен более восьмисот эсэсовцев и солдат охраны. Среди изнеможденных, приговоренных гитлеровцами к смерти, но не сломленных духом узников был и наш земляк, подполковник Харин, числившийся на Родине пропавшим без вести с лета 1942 года.

Газетная заметка рассказала

Удивительно, но имя этого человека мало кто помнит в нашем районе. Наверное, все дело в том, что в молодые годы, став военным, он уехал из родных мест вместе со своей семьей. По долгу службы исколесил всю страну, воевал, был в плену. После освобождения обосновался в Воронеже, где и прожил все оставшиеся годы.

В подшивке районной газеты мы нашли заметку о том, как в 1970 году Сергей Михайлович приезжал на малую родину, где выступал перед школьниками и своими земляками-нижнематренцами. Его рассказ о Бухенвальде был записан на магнитофонную пленку и позже транслировался по школьному радио. Также было сделано много снимков с той встречи. Но нам, к сожалению, не удалось найти ни аудиозаписи, ни фотографий.

И все же, проведя журналистское расследование, мы смогли восстановить историю жизни и подвига подполковника Харина — человека с удивительной судьбой, настоящего патриота, ставившего служение Отечеству выше личного благополучия. За все, чего он достиг в жизни, Харин до конца дней был благодарен своей советской Родине, а потому никогда не жалел для нее ни здоровья, ни самой жизни.

Все это подтверждают люди, близко знавшие ветерана, а также многочисленные документы и письма из личного архива С.М. Харина, сохраненные Валентиной Михайловной Маляровой — женой его внука Сергея.

Из крестьян

16 октября 1901 года в селе Нижняя Матренка в семье крестьянина-торговца Михаила Харина родился сын Сергей. Самые яркие воспоминания детства: тяжелая работа в поле, пьяный отец и его издевательства над матерью, на которой полностью лежали заботы о четверых детях.

После Февральской революции, в мае 1917 года, Сергей убежал из дома на Западный фронт. Работал в 25-й военно-инженерной дружине посыльным на станции, истопником бани. Там и встретил Октябрьскую революцию, которую принял всей душой.

Вернувшись домой, будучи не в силах видеть, как страдает и бедствует его мать, Сергей решил написать заявление в сельсовет с просьбой лишить отца части земельного надела, положенного жене и детям, которые с ним фактически уже не жили.

Конец жизни Михаила Николаевича Харина был очень печальным — в 1927 году он утопился в реке. Его жена Екатерина Михайловна всю жизнь будет находиться на иждивении детей: сначала у старшего сына Михаила, потом у Сергея. Сергей Михайлович как нельзя лучше исполнит свой сыновний долг. Он будет трепетно относиться к матери, обеспечивая ей безбедную жизнь.

В армии

В 1920 году Сергея Харина призвали в Красную Армию. И с этого времени начинается отсчет его военной карьеры. А она у него складывалась очень даже неплохо. В армию Харин ушел малограмотным юношей, имея за плечами всего 4 класса сельской школы.

Усердно занялся самообразованием и в 1923 году окончил пехотные командные курсы в г. Баку, затем экстерном сдал экзамены в Ташкентской артшколе. Участвовал в военных операциях: подавлении меньшевистского восстания в Грузии, ликвидации басмачества в Средней Азии.

Харин вполне мог стать прототипом героя какой-нибудь советской киноленты, до мозга костей преданного делу партии и готового отдать жизнь за идеалы страны Советов. Еще будучи комсомольцем, он вступил в кандидаты ВКП(б). А в 1927 году получил партийный билет. Сразу же влился в общественную работу: выпускал стенгазету в своем артполку, был председателем кассы взаимопомощи, уполномоченным полковой организации МОПР, членом бюро артполка.

Семья

Со своей будущей женой Верой Горбачевой Сергей познакомился случайно, во время очередного отпуска. Об этом нам рассказала Зоя Николаевна Жалнина — родственница Веры Яковлевны по материнской линии, жившая в то время в Добринке.

Отец Веры, работавший до революции приказчиком у купца на ст. Добринка, и ее мать умерли в 1920 году. Девушка с 11-ти лет жила в семье бабушки Горбачевой Аграфены Анатольевны.

— Семья у нас большая была — девять человек, — вспоминает Зоя Николаевна. — Жили на улице Октябрьской, недалеко от старого элеватора. Сергея привела в наш дом Валентина (сестра Веры). Она познакомилась с ним на улице и пригласила в гости. Бабушка приветливо встретила молодого человека и в шутку сказала: «Смотри, сколько у нас невест, — целая печка, выбирай любую». Сергей подошел и снял с печи крайнюю девушку.

Это и была Вера. Взял ее в охапку и не отпустил, как оказалось, на всю жизнь.

В 1929 году Вера с Сергеем поженились. А год спустя у них родилась дочка, которую родители назвали очень необычно именем — Ленина. В семье ее будут звать Инной.

Однажды 16-летняя Ленина выразит недовольство своим именем, и тогда отец в письме (он в это время жил далеко от семьи) тактично объяснит, что на самом деле это повод для гордости: «Инуся, милая! Ты что же обижаешься на нас с мамой за то, что тебе дали имя Ленина. Я не знаю, как ты на это смотришь. Но мне твое имя очень нравится. Особенно когда называют ласково Лениночка. Разве это плохо? Тем более что это имя связано с величайшим человеком мира…»

Семья для Сергея Харина станет не только надежным тылом, но и смыслом жизни. Сергей увез свою Веру из Добринки, пообещав родным всегда заботиться о ней. И сдержал свое слово. Родные вспоминают, что Вера никогда не работала, как и многие офицерские жены. То ли здоровье не позволяло, то ли муж оберегал и жалел свою Верочку.

Зато «патриотическим» воспитанием жены Сергей Михайлович занимался регулярно, привлекая ее к общественной жизни. Она успешно участвовала в стрелковых соревнованиях и даже имела значок «Ворошиловский стрелок», в 1931 году занималась в кружке по оказанию первой помощи при обществе Красного Креста РСФСР.

Семья ездила с Сергеем Михайловичем по всему Советскому Союзу, туда, куда направляли его служить. Они старались никогда не разлучаться надолго, а если такое случалось, писали друг другу нежные, полные слов заботы друг о друге, письма.

Они еще не знали, что самая большая, самая страшная разлука у них впереди.

Если б не было войны…

На фронте кадровый офицер Харин оказался в первые же дни войны. Воевал под Ленинградом. Был ранен в правую руку при выходе из окружения в ночь с 6 на 7 июля. Четыре дня провел в городской больнице, потом был направлен на долечивание в тыл, в госпиталь г. Свердловска.

После госпиталя, по пути Сергея Харина в Москву, куда ему было предписано явиться для получения дальнейшего назначения, произошла его последняя перед пятилетней разлукой встреча с семьей. О том, как это было, мы узнаем из его письма дочери, написанного в сентябре 1945 года.

«Здравствуй моя славная, дорогая Лениночка!

Ты пишешь о той тяжелой разлуке, которую нам пришлось пережить в ту роковую ночь с 31.10 на 1.11.1941 г. Да, эта ночь была для нас очень тяжелая. Если ты на ходу поезда проснулась и, не видя меня, расплакалась — ходила и ревела на весь вагон, то я, покинув вас и соскочив на ходу из вагона, тоже не выдержал и даже ходил за вокзалом и плакал. Как это ни странно, но это было так. И это были слезы черные, тяжелые, предвещавшие долгую разлуку — неизбежную и, может быть, последнюю, после которой нам, возможно, больше не пришлось бы повидаться…»

В начале ноября 1941 года Сергей Харин уже участвует в боях в должности начальника артиллерии стрелковой дивизии на Волховском фронте. Он часто пишет письма домашним, в которых просит не беспокоиться за него: «Со мной все будет благополучно. … Милая дочурка, не скучай и не грусти, скоро снова встретимся. В этом я сильно уверен и за меня, хорошка, не бойся. Я своей головой очень дорожу и ее зря никогда никому не подставлю. А гитлеровскую банду бить буду и очень крепко. В этом будьте уверены. Ведь наши советские артиллеристы своей работой крепко прославились, и немцы нас очень боятся. Т. Сталин работу артиллеристов особо отметил. Я этим очень горжусь, а вы должны в свою очередь гордиться мной и ни в коем случае не унывать, надейтесь только на хороший исход и скорое свидание». А еще предупреждает жену на всякий случай, что, если писем от него долго не будет, — не паниковать, на фронте всякое бывает.

И также исправно посылал родным свое жалование, причем весьма неплохое. Он просил Веру не скупиться и не откладывать ничего на черный день, лучше питаться и помогать родным, кто в этом нуждается, особенно его матери.

При этом Сергей Михайлович считает своим долгом часть своего заработка перечислять государству на военные нужды.

Из писем С. Харина жене и дочери

30 ноября 1941 г.

«Сегодня получил зарплату за ноябрь. Внес 350 руб. на постройку танковой колонны и очень сожалею, что не смог внести больше, так как мои товарищи вносили по 1000 руб. А я не смог, у меня больше не было денег. Ну да ничего, я добавлю в следующий раз, да и ты там не скупись, если будут сборы…»

29 марта 1942 г.

Письмо к талону на денежный почтовый перевод на 700 руб.:«Посылаю вам дополнительно деньги. Прошу дополнительно помочь, кто нуждается, или сделать подарки. Тете Лиде высылаю 500 руб. …»

Без вести пропавший

А потом вдруг письма перестали приходить в Добринку, хотя денежные переводы Вера Яковлевна какое-то время еще продолжала получать. Несмотря на наказ мужа не поднимать панику, она все же написала письмо-запрос в его часть:

«Тов. Лапшов! Зная о том, что мой муж подполковник Харин работает в вашей дивизии, я прошу вас сообщить мне о нем, жив ли он или что произошло. С 29 мая я не получаю от него писем. Такое долгое молчание меня беспокоит. Еще раз прошу, если будет возможность, ответить мне.

С приветом к вам, В. Харина

3 августа 1942 г.».

Вскоре ей пришел ответ:

«Тов. Харина!

Тов. Харин, насколько я имел о нем сведения, жив, но он писать тебе не может. Он работает в районе вместе с партизанами.

Я прошу тебя вместе с дочкой-красавицей пережить до конца войну без волнений в душе. Запомни, что он там не один, а с ним работают тысячи сынов нашей Родины. Там в тылу работать трудно, но так получилось. Когда я работал с тов. Хариным, мы жили очень дружно. Он у меня в дивизии был моим заместителем по артиллерии. Он мне показывал фотокарточку вас с дочкой. Он очень любит вас с дочкой.

Я с ним делился о своей семье, показывал фотокарточку. У меня жена испанка и в Советский Союз приехала с моим любимым наследником Володей, когда я уже считал их погибшими от немецкой бомбежки в г. Вознесенске Одесской области. А через 6-7 месяцев мои испанцы нашлись в Сибири. Так что найдется и ваш тов. Харин.

Герой СССР, генерал-майор Лапшов. 27.8.1942 г.»

Только в октябре 1944 года в Добринский райвоенкомат по месту жительства жены и дочери С.М. Харина пришло извещение о том, что он пропал без вести, в связи с чем исключен из списков офицерского состава Красной Армии.

В плену

Подполковник Харин был признан пропавшим без вести на Волховском фронте в период с 20 июня по 7 июля 1942 года при окружении и разгроме 2-й Ударной армии.

Тогда еще никто не знал, что Сергей Михайлович не погиб, а оказался в руках фашистов. Случилось это в районе Мясного бора. Их часть попала в окружение. Израсходовав боеприпасы и продовольствие, красноармейцы были вынуждены выходить из окружения небольшими группами. Попали под обстрел. Сергей Харин был контужен и в бессознательном состоянии попал в плен.

С августа 1942-го по март 1943-го Харин находился в лагере для военнопленных в литовском Каунасе. За антифашистскую агитацию и отказ идти служить в немецкую армию, за саботаж и вредительство на немецких военных заводах его переводят в Германию в лагерь смертников Флоссенбюрг, где работал на каменных нарядах. В июне 44-го Харина привезли в концлагерь Бухенвальд. Вернуться оттуда живым было практически невозможно. Но наш земляк не собирался сдаваться и вскоре оказался в подпольной антифашистской организации.

Лагерь смерти

Концентрационный лагерь Бухенвальд (в переводе буковый лес) находился в одном из живописных мест Германии — леса, холмы, долины… А среди этой красоты настоящая фабрика смерти.

На его воротах была надпись «Каждому — свое». Через лагерь прошли около четверти миллиона человек. 56 тысяч приняли мученическую смерть, из них более 8 тысяч советских военнопленных. Погибли не только от истощения и непосильного труда. Над заключенными проводились бесчеловечные медицинские опыты, от которых узники умирали страшной смертью, их сжигали в печах, травили газами. Ужасом лагеря стала жена его коменданта Эльза Кох, которая очень любила изделия (абажуры, перчатки и т.д.), сделанные из человеческой кожи узников…

Сергей Харин, как и многие его товарищи, сумел в таких обстоятельствах сохранить волю к жизни и свободе, помогая тем, кто был слабее.

 

Дальнейшее повествование будет основано на отрывках из книги бывшего узника Бухенвальда И. Смирнова «Бухенвальдский набат». Подполковник Советской армии Иван Иванович Смирнов был командиром русского и чешского отрядов восставших. В своих воспоминаниях он рассказывает о том, какую роль в организации восстания сыграл Сергей Харин. Они оказались в лагере примерно в одно время — летом 1944 года.

«Этот человек сразу привлек мое внимание. Несмотря на худобу, в нем угадывалось могучее сложение, какое-то спокойствие и величавость. С.М. Харин — тоже подполковник, артиллерист, командир артиллерийского полка. Мы сразу нашли общий язык. Где бывали, да с кем воевали. Нашлись общие сослуживцы. И вот уже Сергей Михайлович осторожно намекает, что неплохо бы создать в Бухенвальде подпольную военную организацию, чтобы всем скопом напасть на фашистов, овладеть оружием и уйти в горы Тюрингии партизанить.

Я слушаю, а сам ничего не говорю. Осторожность — прежде всего». Рыжий хвост над трубой крематория красноречиво напоминает об этом.

При встрече с Николаем Кальчиным говорю: нельзя ли что-нибудь точно узнать о Харине, еще раз убедиться, что свой, что его можно привлечь к нашей работе. Николай пообещал. Дней через пять сообщил:

— Все точно, как он и говорит: воевал с первых дней войны, командовал артиллерийским полком под Ленинградом. В июне 1942 года, выходя с группой бойцов и командиров из окружения, был ранен в шею и попал в плен. В лагерях военнопленных призывал товарищей срывать приказы гитлеровцев, разлагал охрану из украинских националистов, вредил на военных заводах. Побывал в каменоломне концлагеря Флоссенбюрг. Можете на него положиться…

Тогда я однажды вызвал Харина на откровенный разговор и рассказал, что состою в подпольной организации, занимаюсь формированием боевых подразделений. Я думал, что он обрадуется, услышав мое сообщение, а он обиделся: почему сразу ему не сказал об этом? Какой чудак!

Харин рассказывает мне:

— Чувствовал я, что в лагере есть такая организация. Хотел нащупать связи, а все не удавалось. Тогда я перестал быть настойчивым: боялся нарваться на провокатора. Решил: рано или поздно случай сведет меня с кем-нибудь из подполья.

Я предложил ему создать штурмовой батальон на нашем 30-м блоке.

Сергей Михайлович согласился с большой готовностью. Сразу стало видно: за дело взялся опытный боевой офицер. Батальон обрастал живой силой.

Вместе с комиссаром батальона Мироновым Сергей Харин начал изучение воинских уставов. Пункты уставов вспоминали по памяти, занятия проводились ночами в умывальной комнате. Харин знакомил ротных командиров с новыми тактическими схемами, мерами противотанковой обороны, изучал с ними планы-варианты вооруженного восстания.

Боевому отряду заключенных в Бухенвальде предстояло осуществить задачи, не предусмотренные ни одним учебником военного искусства. Полем битвы должно стать пространство площадью в пять гектаров, обнесенное забором трехметровой высоты из колючей проволоки, по которой пропущен ток высокого напряжения.

Отборная фашистская дивизия войск СС «Мертвая голова» числом более 3000 стережет каждый наш шаг. На двадцати двух вышках день и ночь дежурит охрана с автоматами и крупнокалиберными пулеметами. Метрах в 25 от колючего забора идет вторая линия охраны — блиндажи с автоматчиками и пулеметчиками. И, наконец, в 100 метрах от блиндажей патрулируют автоматчики с овчарками. А в середине, в тройном кольце проволоки, бетона и свинца, десятки тысяч истощенных до последней степени, но не сломленных духовно заключенных готовят вооруженное восстание, надеясь на помощь приближавшихся союзных войск.

Его дата определилась сама собой. Лагерь облетела весть: чтобы замести следы своих преступлений, фашисты наметили уничтожение Бухенвальда на 17 часов 11 апреля. В случае надобности будут задействованы бомбардировщики или штурмовики с ядовитыми газами. А в лагере более 20000 человек.

Интернациональный комитет подпольщиков решает:

— Ждать союзников больше нельзя, восстание — единственное спасение. 15 часов 15 минут. Взрыв гранаты у кантины — сигнал к штурму.

Что тут поднялось в лагере. Тишина, царившая последние дни, взорвалась. Даже те, кто уже знал о существовании подпольной армии, не представляли, сколько у нас оружия спрятано в самых укромных уголках. Его, конечно, всем не хватило, и тогда люди хватали лопаты, ломы, камни, скамьи…

Среди эсэсовцев тоже движение, суета. В беспорядочной спешке грузят на машины имущество, бегают солдаты. По громкоговорителям ревет голос: всем офицерам и солдатам СС немедленно выйти из лагеря!

15 часов 15 минут. Ясно услышанный всеми взрыв гранаты около угловых ворот бросил всех с места. В ту же секунду мощное ликующее «Ура!» затопило аппельплац. Оно было настолько громкое, страшное и бесконечное, что на некоторых вышках солдаты-эсэсовцы, побросав пулеметы, стали прыгать с трехэтажной высоты.

Отчеты один за другим.

— Каменная бригада захватила склады с оружием!

— Ворота взяты!

— Батальон Харина в оружейной мастерской. Все бойцы вооружены. Идут на казармы!

— Есть пленные. Уже несколько десятков. Перепуганы до смерти.

По лагерному радио объявляют, что эсэсовцы покинули лагерь. Бывшим заключенным предлагается самим поддерживать порядок в лагере. Вот где еще раз пригодились воинского типа подразделения советских заключенных. Русские батальоны оцепили лагерь, стояли у складов с оружием, продовольствием, вещами и ценностями.

А союзники не торопились. Только 14 апреля гору Эттерсберг заняла американская воинская часть, и капитан Петер Балль объявил себя комендантом Бухенвальда.

«Проволоку в местах порыва восстановить, из лагеря без пропуска никому не выходить, оружие сдать». Вот его первый приказ.

А между тем на стенах блоков появились цветные афиши, которые настойчиво убеждали русских не ехать на Родину, где им все равно не простят плен, и приглашали вкусить райское блаженство в Аргентине, Бразилии. Кое-кто соблазнился. Их были единицы…В тот же день лагерь посетил командующий 3-й американской армией генерал Джордж Паттон. Он был потрясен тем, что увидел, и тут же отдал приказ: показать Бухенвальд жителям Веймара.

Больше тысячи немецких женщин, стариков, подростков пешком пришли в Бухенвальд. Их водили по баракам, показали экспериментальные блоки, где умерщвляли людей, подземные бункеры, виселицу, козел для порки, печи крематория с несгоревшими человеческими останками. Вереницей, поддерживая друг друга, они, ходили по лагерю, совершенно подавленные, и было видно, что если они и знали о существовании Бухенвальда, то не подозревали, что это такое…».

Сергей Харин был в числе тех, кто не захотел оставаться в лагере до прихода наших войск. Взял с собой пятерых человек и двинулся вслед за американцами на Восток, навстречу частям Красной Армии. И уже 30 апреля 1945 года на реке Эльбе они перешли к своим.

Харина и его товарищей ждала большая проверка на Родине. До долгожданной встречи с семьей пройдет еще много времени. Но весточку родным о том, что жив, Сергей Михайлович отправит сразу же после освобождения.

 

Письмо С. Харина дочери Ленине

15 мая 1945 г.

«Здравствуй, милая Лениночка!

Наконец-то я вновь получил возможность написать тебе, моя любимая дочурка, и через тебя известить: твою и мою любимую мамулечку, бабушку и всех родных и знакомых, по-прежнему любимых и уважаемых мною, о том, что я жив и здоров. А также, что будучи оторван от нашей горячо любимой Родины в течение 2-х лет и 9,5 месяцев, я ни одной минуты не прекращал борьбы против врага нашей Родины — немецкого фашизма. Я все время, всеми силами и средствами способствовал ослаблению его сопротивляемости, за что часто избивался.

Содержался в концлагерях — лагерях смерти 17 месяцев. И постоянно подвергал риску свою жизнь и жизнь своих товарищей. Но это все позади… С помощью англо-американских союзников и героического труда всего нашего советского народа, частицей которого являетесь и ты, моя славная дочурка, с мамусей. Наша родная и всеми любимая Красная Армия разбила и уничтожила гитлеровскую Германию и освободила нас, оставшихся в живых узников фашизма. Слава Великому полководцу любимому маршалу И.В. Сталину.

Сейчас мы на свободе. Живем, гуляем, отдыхаем, поправляемся и ждем с нетерпением той минуты, когда снова станем в строй нашего советского народа для того, чтобы последние дни своей жизни отдать как можно лучше на процветание и славу нашей Родины, вернувшей нас к жизни.

Славная Лениночка, я надеюсь, что скоро с вами увижусь, и тогда подробнее расскажу о жизни и борьбе моей и моих товарищей в фашистской каторге. А пока расцелуй за меня крепко-крепко мамулечку, бабушку (он еще не знал, что Екатерина Михайловна умерла в 1944 году, так и не узнав ничего о судьбе сына — прим. ред.) и всех-всех. Знаю, что вам пришлось пережить много тяжелых дней. Но это все позади. Скоро наша Родина залечит все раны, нанесенные этой Отечественной войной. И зацветет она невиданным цветом счастливой и радостной жизни всего нашего советского народа.

Как получишь это письмо, напиши, как вы живете. Как твоя мама, бабушка, наши родные? Учишься ли ты и как, вообще, проводишь время?

Если кто из наших родных и знакомых погиб в войне — вечная память им и всем отдавшим свои жизни за счастье, свободу и независимость нашего советского народа и свободу угнетенных народов Европы.

Жду ответа с нетерпением. Целую тебя крепко-крепко. Любящий тебя твой папа».

Увидятся отец и дочь еще не скоро. Длительная проверка, восстановление в звании и новое место службы (окончательно демобилизуется из армии Харин в сентябре 46-го) займут еще немало времени. Соединять его с семьей будут только письма.

 

Письмо С. Харина жене Вере

14 апреля 1946 г

г. Черемхово

«Получил от вас тревожную телеграмму о моем здоровье. Прошу вас, мои дорогие, не беспокоиться обо мне, кто бы и что бы обо мне ни спрашивал. Запомните: моя совесть гражданина и патриота нашей любимой Родины чиста, и всякие подозрения были и будут всегда сметены.

11 апреля отметил свой второй день рождения — годовщину освобождения из звериных лап немецкого фашизма. В этот день год тому назад я снова почувствовал, что я живу и буду жить на пользу нашего народа и нашей Родины и на страх всем врагам.Как это ни странно, я живу. А ведь год с небольшим тому назад я об этом не думал, что я буду жить. Я был почти труп, но труп чувствительный. Да и вот я жив, жив и буду жить…

Подал заявление о восстановлении в партии. Оформление будет идти долго. Будут запрашиваться ЦК ВКП (б) о моем старом личном деле. А также написал ходатайство о выдаче мне дубликата медали «ХХ лет РККА».

С.М. Харин много лет тщетно пытался восстановиться в партии, из которой выбыл автоматически по причине пленения. Это оказалось совсем непростым делом — доказать, что попал в плен не добровольно, а в заключении вел антифашистскую деятельность. Ему все же вернут заслуженные награды: медаль «За оборону Москвы», «За победу над Германией», орден Ленина — за долголетнюю службу в Красной Армии. А вот в партии Харина не восстанавливали до 1957 года, когда вышли в свет воспоминания бывшего узника Бухенвальда Смирнова, где он рассказывает о героизме подполковника Харина.

 

Об этом нельзя молчать

Сняв военную форму, С.М. Харин с семьей обосновался в Воронеже, работал старшим инспектором в облбанке.

Ленина вышла замуж (по иронии судьбы ее мужа звали Владимир Ильич), родила сына, назвав его в честь дедушки Сергеем. Так как она была очень занятым человеком (работала завучем в школе), то воспитанием внука займутся дедушка с бабушкой. Женившись, Сережа к ним же приведет свою молодую супругу Валю.

Валентина Михайловна вспоминает, что самыми большими праздниками в их доме были День Победы и День освобождения узников Бухенвальда.

— Сергей Михайлович надевал пиджак с наградами, к нам приходили гости, чтобы с балкона посмотреть праздничные торжества (мы жили недалеко от площади Ленина, где проходили главные праздники города).

Но и будучи пенсионером, С.М. Харин не прекращал вести большую патриотическую работу. Вступив в общество «Знание», не жалел ни сил, ни времени на поездки, встречи и переписку со школьниками, трудовыми коллективами, музеями страны. С одним из них — из г. Можги у ветерана была особенно тесная связь. Он не раз бывал у ребят и даже передал для школьного музея макет концлагеря Бухенвальд.

Бывший узник Бухенвальда провел около трех тысяч таких встреч (он вел их учет в специальной тетради), считая своим долгом рассказать молодежи об ужасах войны, которые не должны повториться.

Умер С.М. Харин в декабре 1990 года, на 11 лет пережив свою любимую Верочку. Она погибла в автокатастрофе в 1979 году, когда поехала на юг с Лениной: их автобус столкнулся с грузовиком.

Ушли из жизни Ленина, ее муж, сын и внук… Хранительницей семейной памяти осталась Валентина Михайловна Малярова, которая по воле судьбы одна воспитывала внука Сашу, оставшегося после смерти родителей сиротой. Александр так же, как и его героический прапрадед, стал офицером-артиллеристом.

Сергей Михайлович и его семья похоронены в Воронеже — городе, ставшем для него родным.



1 просмотр
bottom of page